Современный Английский детектив - Страница 80

Вскоре в комнату вошёл Финбоу с каким-то свёртком в руках, на коричневой бумаге не было надписи. Он положил его рядом с первым, который принёс я.

— А теперь мы должны выяснить, чем занята Эвис, — сказал Финбоу.

— Оставь её в покое, — взмолился я. — Брось все это бога ради. Финбоу, ты не посмеешь…

— Я же обещал тебе однажды, что сделаю все, что в моих силах. Неужели тебе этого мало? — отрезал он и ушёл в гостиную.

Какая-то сверхъестественная сила повлекла меня за ним. Финбоу на секунду замер в дверях, а затем, пробормотав: «Если я не ошибаюсь…» — ринулся к комнате Эвис и настежь распахнул дверь.

В воздухе стоял едкий запах дыма. На полу лежала груда пепла, которая ещё продолжала дымиться. Эвис широко раскрытыми глазами следила, как догорает этот маленький костёр, лицо её было искажено жестокой улыбкой. Я бы никогда в жизни не поверил, что лицо девушки может претерпевать такие разительные перемены, выражая то мягкую печаль, то гневное, презрительное торжество. Мои сомнения и моя последняя надежда исчезли. Конец, подумал я.

Эвис, насмешливо улыбнувшись, встала навстречу Финбоу.

— Странные, однако, у вас манеры, мистер Финбоу.

— В этих бумагах речь, надо полагать, шла о Роджере? — ровным голосом спросил он, указав на пол.

— Гениально! — ответила она. — Как это вы догадались? Это был мой дневник.

— Опасная привычка — вести дневник, — заметил он. Как ни владела собой Эвис, невозмутимое спокойствие Финбоу все-таки подействовало на неё. Голос её задрожал, когда она ответила:

— Думайте все, что угодно.

— Именно так, — подчёркнуто галантно ответил Финбоу, — я и намерен поступить.

— О-о! — прошептала она.

— Вам, может быть, небезынтересно будет услышать, что я застал вас именно за тем занятием, за каким и предполагал застать. По сути дела, это было последнее недостающее звено в цепи моих построений.

— Рада за вас, — произнесла она. Глаза у неё были, как у затравленного зверька. — И что же вы теперь намереваетесь делать? — спросила Эвис.

— Скоро увидите, — мягко ответил он. — Может быть, вы составите мне и Иену компанию и посидите с нами в гостиной, пока не вернутся остальные?

Эвис бросилась на диван, закурила сигарету и сжалась в неподвижный комочек. Финбоу постоял с минуту в полном молчании, опершись на пианино, потом вдруг тихо произнёс своё «та-ак» и обратился к Эвис:

— К сожалению, я не так быстро соображаю, как мне хотелось бы. Нам с вами надо бы прогуляться, Эвис.

Эвис взглянула на него снизу вверх.

— Если вы говорите — надо, значит, надо. Но предупреждаю, что не имею никакого желания делать это, — ответила она холодно.

— Боюсь, что это не имеет значения, — заявил Финбоу.

Стремительным шагом он прошёл в нашу спальню и вынес оттуда свёрток, на котором не было адреса. Попросив меня передать другим, что они с Эвис ненадолго пошли прогуляться, он провёл её через холл к входной двери, откуда начиналась тропинка, ведущая в поле.

Я остался один в сумеречной полутьме. Мысли кружились в сумасшедшем вихре. Перед глазами, как в калейдоскопе, мелькали разные видения: то рыдающая у меня на груди Эвис умоляет меня помочь ей; то та же безутешная Эвис стоит на палубе и уверяет меня, что ей очень понравился Финбоу; снова Эвис с застывшим взглядом и рядом Тони, бросающая ей в лицо оскорбления; а вот Финбоу рассказывает в поезде мне, как при свете зажжённой спички он увидел Эвис, у которой был такой вид, точно она «раздавила паразита»; и, наконец, последнее — Эвис с усмешкой сжигает свой дневник.

Из сада вошли Уильям и Кристофер.

— Извините за задержку, — сказал Уильям. — То и дело сбивались с курса.

— Один-одинёшенек, Иен? — поинтересовался Кристофер. — А где же Финбоу и Эвис?

— Пошли прогуляться, — ответил я, подумав с сожалением: «Бедняга, знал бы ты, какой удар готовит тебе судьба!»

— Странно, — заметил он. — Дождик накрапывает. Наверно, они скоро вернутся.

— Наверно, — ответил я.

Вскоре явились Филипп и Тони и с места в карьер начали обсуждать приготовления к предстоящей свадьбе. У Тони радость била через край.

— Уильям, — поддразнивая, сказала Тони, — тебе тоже пора жениться.

— У меня нет времени для этого, — буркнул Уильям. — И потом, не хочу лезть в петлю.

— Ерунда, — парировала Тони. — Первая же женщина, стоит ей по-настоящему захотеть, женит тебя на себе, не успеешь ты и глазом моргнуть.

Она завела патефон и, прильнув к Филиппу, начала танцевать фокстрот. Со странным, не знакомым мне доселе состраданием смотрел я на бронзовое лицо Кристофера, тяжело задумавшегося над перипетиями любви: чужой — безмятежной и лёгкой, и своей — такой не похожей на неё.

Ко мне подсел Уильям.

— Вы словно на иголках, Иен. Что с вами? — спросил он.

— Да что-то нездоровится, — признался я.

— Возможно, сказываются треволнения последних дней. Обычно человек ничего не чувствует, пока он находится в напряжении, а потом наступает реакция.

Я старался держать себя в руках, но каждое обращённое ко мне слово било по нервам. Предстояло самое страшное: сейчас Финбоу приведёт сюда Эвис и объявит всем о её преступлении. Дождь стучал в окна. Не переставая завывал патефон. Я слышал биение собственного сердца.

Наконец я увидел две фигуры, идущие под дождём по саду. Очевидно, Финбоу и Эвис прошли через поле и решили вернуться вдоль берега реки. Уильям открыл им дверь, и они, промокшие и запыхавшиеся, вошли в комнату. У Эвис волосы были совсем мокрые, а чулки забрызганы грязью.